Журавли-красавки на пастбищах

Журавли принадлежат к числу тех представителей птичьего царства, которые пользуются особой любовью у людей. Однако почему-то большинство стихов, песен и рассказов о них грустные. Возможно, это связано с тем, что люди чаще всего видят их во время пролета, особенно осенью, улетающими в туманную даль. Теперь же у многих к этому мысленному прощанию со стаями птиц присоединяется тревога: как-то проживут они зиму в дальних краях, вернутся ли назад и что их ждет впереди. Ведь известно, как нелегко складывается жизнь журавлей в населенном людьми мире. Серому журавлю не хватает болот, а степному журавлю красавке - безлюдных степей.

На нераспаханных степных землях всюду выпасается скот. В Казахстане на полынные пастбища овец пригоняют как раз к тому времени, когда журавли-красавки выбирают место для гнезда. Скот размещают возле водоемов - озер, котлованов с водой, ручьев. Такие же угодья нужны и журавлям. Но коровы, овцы, собаки, а также люди тревожат птиц, и те вынуждены отступать в глубь степей, устраиваясь вблизи непригодных для домашних животных водоемов - небольших луж с талой водой.

Ранней весной на степных пастбищах Казахстана расцветают тюльпаны

Ровная солончаковая степь - родина журавлей-красавок

В 1977 году в Семиозерном районе Кустанайской области мне удалось проследить судьбу двух гнезд журавлей-красавок. Первое было устроено всего в 130 метрах от проезжей дороги. На голой земле среди кустиков чахлой полыни лежали два больших крапчатых яйца грязно-серого цвета. Что заставило столь редких и осторожных птиц поселиться у одной из немногих дорог, пересекающих степь, неизвестно. Их опрометчивость могло оправдать лишь то, что весной людей здесь не бывает, так как в эту пору многочисленные участки солонцов совершенно непроходимы для транспорта. А на ровной, подсохшей поверхности земли птицам так удобно танцевать!

В середине мая, когда дороги просохли настолько, что по ним стали ходить машины, начался перегон на летние пастбища крупного рогатого скота. Всюду двигались гурты коров и телят. Степь стала людной и беспокойной. Сидящая на гнезде птица, увидев всадника, машину или пешехода, то и дело оставляла кладку и отбегала в сторону.

Степные журавли не строят настоящего гнезда. Их кладка из двух яиц лежит на голой твердой земле - птицы принесли сюда лишь немного сухого сайгачьего помета и несколько комочков глины

Насиживание кладки в жаркий день - дело нелегкое

И оказалось, что птицы волновались не зря. Конечно, журавлей в степи сейчас стреляют редко. Что с них взять - тонкие ноги, длинная шея, да широкие крылья - никакой корысти, одна только красота - да и то пока птица живая. Красавки пользуются особой любовью у жителей целинного края. Но и это оборачивается не в их пользу. Излишнее внимание к редким видам имеет свои отрицательные стороны. Увидев рядом журавлей, люди останавливают машины, выходят на дорогу. Видимо, кто-то при этом обнаружил и гнездо. В Казахстане много любителей держать журавлей дома. Найдя кладку красавки или встретив птенцов, сельские жители часто забирают их с собой. Яйца подкладывают под гусыню, а птенчиков выращивают во дворе вместе с домашней птицей. Журавлята очень быстро становятся ручными. Однако живут они в неволе, к сожалению, недолго. Встретить в поселках взрослых красавок удается редко, хотя рассказов об их воспитании существует много. Все истории кончаются тем, что журавлята погибли от несвежей пищи или от какой-то иной оплошности хозяев. Да и кто может лучше вырастить птенцов, чем их родители!

Что именно случилось с первым гнездом, сказать трудно, но однажды утром яиц там не оказалось. Покинули участок и сами птицы.

Второе гнездо я нашла в более укромном месте, на расстоянии четырех - шести километров от стоянок чабанов и дорог. Этот степной участок оказался удаленным не только от людей, но, к сожалению, и от водоемов. Правда, метрах в ста от гнезда на дне балки сохранялась небольшая, но довольно глубокая лужа.

В степи человек виден издалека. За птицами я могла следить только с помощью бинокля. Журавли начинали смотреть в мою сторону и проявлять беспокойство, еще когда я оказывалась километрах в двух от них. Когда же расстояние между нами сокращалось до одного километра, птицы оставляли гнездо и убегали. Чтобы их не тревожить и в то же время иметь возможность наблюдать вблизи, мне приходилось прибегать к помощи особой маскировки.

Надо заметить, что работа зоолога совершенно не похожа ни на какую другую. Правда, может быть, так думают о своей профессии многие. Но кому еще случается добровольно превращаться в подобие рака-отшельника и проводить целые дни, спрятавшись в тесном сооружении, напоминающем брикет прессованного сена? И наградой за это служит лишь возможность оказаться в обществе диких зверей и птиц, почувствовать прелесть безлюдных степей, где господствуют тишина, покой да ветер, где бездна света и солнца приправлена терпким запахом полыни. Потрескавшаяся от зноя земля не так бедна, как кажется на первый взгляд. В щелях прячутся насекомые, в норах живут сурки, между кустиками полыни деловито бегают жаворонки.

Журавлю приходится не столько согревать яйца, сколько оберегать их от перегрева на солнце

Спокойно насиживающий кладку журавль олицетворяет тишину и покой степных просторов

Журавли быстро привыкли к моей засидке, и я могла сколько угодно находиться почти рядом с ними, рассматривая их спокойно, без опасения, что птицы сию минуту скроются из вида. Вблизи они казались еще более красивыми, чем издали. Высоко поставленная маленькая резко очерченная черная головка как бы увенчана узкой серой шапочкой и двумя пучками белых перьев на затылке. Эти тонкие кисточки очень похожи на отцветающий ковыль и, наверное, служат птицам не только элегантным украшением, но и хорошей маскировкой в степи. Благодаря окраске в два резко различных цвета - бархатисто черный спереди и серый сзади - журавлиная шея, особенно в те моменты, когда птица поворачивается боком, кажется еще тоньше, чем есть на самом деле. Когда смотришь на птиц спереди, то видишь лишь черную шею и пучки длинных черных перьев, которые свешиваются с груди. При боковом освещении спина красавок кажется седой и хорошо видна издалека. Самец и самка окрашены одинаково. Я различала их только по цвету клюва: у самца он был красноватый, а у самки бледнее - чуть розовый. Но это можно было заметить только с очень близкого расстояния.

Уверовав в то, что моя засидка не представляет опасности, журавлиха часто расхаживала совсем рядом, внимательно заглядывая в узкие трещины почвы. Там прятались от солнца мокрицы, пауки и жуки - лакомая добыча многих птиц. Самка перекладывала с места на место веточки, выпавшие из моей маскировки. Она степенно вышагивала под самым объективом, успокаивающе курлыкая что-то журавлю. Однажды она с интересом принялась рассматривать линзы моего телеобъектива, поворачиваясь к ним то одним, то другим темно-красным глазом. Птица пыталась заглядывать даже внутрь укрытия. В это время самец дремал на гнезде, закрыв глаза белыми веками. Спокойно сидящий в пяти метрах от засидки дикий журавль был высшей оценкой искусства маскировки моего скрадка. Теперь я стала незримым участником жизни их семьи.

Событий у нас было немного. Птицы насиживали кладку посменно, чередуясь через каждые час или два. Пока одна сидела на гнезде, вторая расхаживала поблизости, чистилась, кормилась, наблюдая за окрестностями. Однажды неподалеку от гнезда появилась тень какого-то крупного хищника из орлов. Самка беспокойно вскочила, вытянув вверх шею. Большими шагами, почти бегом, к кладке приблизился самец. Встав плечо к плечу, журавли нацелили в воздух клювы, готовые к обороне. Интересно, что на самолеты даже местной пассажирской линии, которые летают довольно низко над землей, они не обращали внимания.

Был случай, когда самец нарушил заведенный порядок и почему-то не захотел сменить самку, хотя настал его черед жариться на солнце. Журавлиха долго зазывала его тихим кырканьем, которое напоминало скрип кожаного ремня портупеи и было слышно лишь вблизи. Он же беспечно разгуливал поодаль. Наконец ей это надоело, и она, бросив кладку, пошла догонять супруга. Оставленное без присмотра гнездо - чрезвычайное событие в жизни птиц. Самец пришел в сильное волнение и принялся... танцевать! Сорвав белый цветок птицемлечника, он начал подбрасывать его вверх, грациозно размахивая крыльями и приседая. Но и это не помогло ему пропустить очередь в насиживании, и через некоторое время он занял-таки свое место на гнезде.

Журавль раз или два в день летал за четыре километра покормиться на посевах ячменя. Я часто его видела на одном и том же поле. О том, что он там собирал, можно было судить по помету возле гнезда, который сначала состоял из шелухи ячменных зерен, а позже из остатков зелени злаков.

29 мая в одном из журавлиных яиц появились трещинки. Птенец начал пробиваться наружу. 30 мая в скорлупе образовалась дырочка размером с копейку. Из нее раздавался громкий писк. По второму яйцу тоже пошли мелкие трещинки, и шума оттуда слышалось не меньше. Родители вели себя так, как будто ничего не произошло. Только сидящая на гнезде птица время от времени трогала клювом края дырочки в скорлупе и следила за тем, чтобы отверстие было постоянно наверху. Взрослые не помогали детям пробивать толстую скорлупу.

31 мая в семь часов утра в гнезде сидел появившийся ночью, уже обсохший журавленок. Маленькое тельце покрывал серый шелковистый пух, выделялась только светло-рыжая головка. Птенец пока оставался совершенно беспомощным. Совсем непохожие на журавлиные, короткие, грубые, как бы неотесанные ноги скорее напоминали гусиные и едва держали тельце. При ходьбе малыш спотыкался и наступал себе на пальцы. На втором яйце по-прежнему были только трещины.

Через два дня с помощью бинокля удалось определить, что журавлиное семейство вместе со вторым вылупившимся птенцом находится у гнезда. Когда же я, не прячась, подошла поближе, то не нашла на месте ни журавлей, ни птенцов, ни даже скорлупок от яиц. Однако вскоре послышались два пронзительных и протяжных, несколько напоминающих сурчиные, голоса. Ориентируясь по этому писку, я обнаружила одного пуховичка в тридцати метрах от гнезда, а второго в пяти. Старший журавленок, которому было два дня от роду, уже хорошо ходил и даже бегал, но человека не боялся. Он рассматривал меня с интересом, вероятно, принимая за незнакомого журавля - ведь я тоже двуногое существо. Удивительно, что родители, несмотря на то, что птенцы стали такими бойкими и подвижными, оставались прочно привязаны к месту, где было гнездо.

Птенцу степного журавля исполнилось семь дней

Если журавлей никто не тревожит, а рядом есть вода, они могут долго жить на своем участке, возможно, до тех пор, пока птенцы не научатся летать. Мне так хотелось, чтобы подольше не высыхала лужа, из которой они пили. Все края ее были утоптаны их ногами. А влага с каждым днем убывала... Жара в июне стояла редкая для Северного Казахстана. Трава желтела и сохла, не успев подняться.

9 июня я не нашла своих журавлей. Скудный источник, который их поддерживал до сих пор, окончательно высох. Надежные водопои в такую пору сохраняются только во владениях людей. Птицам ничего не оставалось, как идти к месту стоянки овец - котловану с водой, расположенному в четырех километрах от гнезда. Теперь близость людей была им не так страшна, как во время кладки. Журавлята заметно подросли, стали быстро бегать. Ни овцы, ни лошади не могли их нечаянно растоптать.

И все-таки журавли не напрасно старались держаться как можно дальше от людей. Переселение к котловану не принесло им счастья. Через несколько дней дети чабана нашли труп журавля на берегу маленького ручейка, снабжающего пруд водой. Это была самка. Рядом с лежащей на земле птицей ходил одинокий самец. Журавлята исчезли. Что сталось с ними и почему погибла их мать, выяснить не удалось. Может быть, птица отравилась на полях, где за несколько дней до ее гибели посевы опрыскивались с самолета препаратом для уничтожения сорняков. А может быть, самку кто-нибудь ранил, стреляя сайгаков. Могла она погибнуть и от зубов пастушеской собаки, спасая птенцов.

Итак, на участке пастбищных земель радиусом не менее пятнадцати километров обитало всего две пары красавок. И ни одной из них не удалось закончить гнездовой сезон благополучно. Причин для гибели оказалось больше, чем шансов выжить.

Для обеспечения существования степных журавлей на пастбищах мало того, чтобы их здесь никто не стрелял. Птицам нужно выделить специальные, хотя бы очень маленькие, но не пересыхающие водоемы, у которых в течение мая и июня не содержался бы скот. Овец и коров можно пригонять сюда позже, когда они съедят корм на других участках. Таким образом журавлям будут обеспечены столь необходимые им в период гнездования покой и безопасность.