Способ поедания добычи

Способ поедания добычи. Как и дневные хищные птицы, совы схватывают добычу не клювом, а когтями. Чаще всего они удерживают жертву одной лапой, причем мелкую добычу - мышь берут не поперек тела, а вдоль. При этом жертва оказывается зажатой между двумя внешними (третьим и четвертым) и двумя внутренними (первым и вторым) пальцами, когтями которых и закалывается. В этом деле коготь четвертого пальца принимает минимальное участие. Клюв служит совам лишь для измельчения добычи. Однако многие совы предпочитают ловить таких животных, которых в состоянии проглотить целиком.

В отличие от дневных хищных птиц у сов развиты слепые кишки, которые, как известно, предназначены для усвоения трудноперевариваемой пищи растительного происхождения. Поэтому для хищников в целом они не характерны. Присутствие же их у сов можно объяснить, во-первых, наследием далеких предков, а во-вторых, и это нам кажется наиболее вероятным, вторичным образованием вследствие привычки заглатывать добычу по возможности целиком. В этом случае вместе с мышью сова поглощает и содержимое ее желудка - полупереваренные растительные остатки. Даже тогда, когда жертва поедается по частям,- а делается это большинством сов, особенно при дефиците корма, весьма неразборчиво,- пожирается все, что можно оторвать и проглотить, в том числе желудок, кости и шерсть.

Почему, однако, совы не выедают у добычи преимущественно мышцы, как это делает большинство дневных хищных птиц? Возможно, дифференцированное пожирание жертвы для сов затруднительно, поскольку они очень плохо видят на близком расстоянии. Но мыслимо и другое предположение: для нормальной жизнедеятельности совам необходима разнообразная пища, в частности и полупереваренная растительная масса. Этот вопрос требует специального изучения.

Наблюдения показывают, что далеко не все, что совы проглатывают, они могут переварить: в желудок часто попадает слишком много шерсти, перьев и костей. Непереваренная часть пищи - спрессованные комки - регулярно отрыгивается совой в виде погадок. Для сов погадки гораздо характернее, чем для дневных хищников. Процесс выбрасывания погадки у сов довольно продолжителен. Наблюдая за совой, обычно можно предсказать это событие еще за четверть часа до его начала. Признаком, предвещающим появление погадки, служит частая "зевота". Иногда создается впечатление, что птица чем-то поперхнулась. Периодически перья на шее совы то оттопыриваются, то вновь принимают обычное положение и птица как будто делает глотательные движения.

Совиная погадка по форме представляет собой цилиндр с одним округлым и вторым, как правило, заостренным концом. У большинства мышеядных видов снаружи она кажется сплошь состоящей из шерсти. Однако стоит ее размельчить, как внутри обнаруживается масса костей, включая даже целые черепа грызунов. Часто в одной погадке мы находим остатки двух-трех зверьков. По размерам погадки сильно варьируют.

Длина их, например, у болотной совы колеблется от четырех до восьми с половиной сантиметров; более стабилен диаметр - около двух сантиметров. Погадка воробьиного сычика не превышает двух с половиной сантиметров в длину при диаметре около сантиметра. Погадка филина может быть весьма внушительной - до десяти сантиметров в длину и около четырех в поперечнике.

Интересно, что птенцы многих сов отрыгивают погадки лишь в позднем возрасте и делают это далеко не регулярно. У рыбного филина, например, ни в гнезде, ни возле него мы не находим птенцовых погадок по крайней мере в течение месяца после вылупления. Хелли Рот, наблюдавший развитие птенцов домового сыча, также не отмечал отрыгивания погадок в первые три недели. Возможно, что в период интенсивного роста птенцов пища усваивается более полно, а часть вещества костей идет на формирование их собственного скелета. Однако основная причина отсутствия погадок, вероятно, кроется в том, что в первые недели жизни совят родители дают им самые мягкие кусочки, а кожу, кости и прочее проглатывают сами.

Рихард Кларк, сравнивавший погадки дневных хищных птиц и сов, указывает, что в погадках взрослой совы, например болотной, кости составляют около 44 процентов (сухой вес), а полевого луня - редко более 17 процентов. При этом в погадках луня кости даже мелких грызунов оказываются значительно более раздробленными, нежели в погадках совы. Вот почему погадки у сов на ощупь всегда более плотные, чем у дневных хищников.

Удивительно, что при полном переваривании мышечной ткани в желудках сов почти целиком сохраняются даже мелкие кости, а черепа, например, настолько очищаются, будто их вываривали для научной коллекции. Кстати, сходную картину можно наблюдать у некоторых ракшеобразных, в частности у зимородка, у которого в погадках прекрасно сохраняются не только тончайшие кости рыб, но и чешуя.

Еще Оскар Хайнрот, принимая во внимание аммиачный запах, исходящий от погадок, предположил, что желудочный сок сов имеет не кислую, как у всех птиц, а щелочную реакцию. Однако специальное изучение этого вопроса Дитрихом Старком и Абертом Барниколом показало, что у обыкновенной неясыти, ушастой совы и сипухи основу желудочного сока составляет все же не аммиак, а соляная кислота. Образование аммиака в погадках скорее всего явление вторичное, вызванное гниением непереваренных частей пищи. Этим, однако, не отрицается своеобразие пищеварения сов.