Полевые наблюдения

В качестве первого метода исследования рассмотрим полевые наблюдения за перелетом птиц.

Рис. 2. Количественная характеристика хода весеннего (А) и осеннего (Б) пролетов полевого жаворонка (Alauda arvensis) на Гельголанде. (Из Вейгольда, 1930.)

Значение метода научного исследования полевые наблюдения приобретают лишь тогда, когда они проводятся систематически и по хорошо продуманному плану. Для этого необходимо сделать точные записи о видах, привести хотя бы приблизительные цифры количества птиц, установить высоту и направление перелета и охарактеризовать погоду. Кроме того, надо попытаться отметить первое появление перелетных птиц, увеличение и уменьшение количества прилетных птиц и окончание перелета у отдельных видов в определенной области. На основе этих данных составляются календари перелета для различных видов птиц, по которым в течение нескольких последующих лет можно вычислять средние показатели. Такие календари перелета в ограниченных, экологически замкнутых областях при нормальных сезонных условиях погоды точно отражают ход перелета во времени. Вейгольд (1930) разработал для острова Гельголанд пространный календарь перелетов в виде графических схем, охватывавший десятилетний период и почти все встречавшиеся там виды птиц (рис. 2). Для других наблюдательных пунктов также составлены подобные календари, хотя бы для определенных видов птиц и для менее продолжительного времени (например, для Росситтена и Курской косы или Вассенаара в Голландии). В любой другой местности такие данные получить значительно труднее, чем на Гельголанде. При сравнении таблиц, кривых или графических схем можно сделать ценные выводы об особенностях перелетов, обусловленных географическим положением, особенностями ландшафта и погодой. Дальнейшее развитие этого направления работ заключается в объединении наблюдений над перелетом, проводимых одновременно в более обширных районах специально подготовленными орнитологами, которые образуют сеть наблюдателей, работающих под единым руководством. Как уже упоминалось, Линней еще в 1750 г. организовал такую сеть наблюдателей. В дальнейшем его примеру последовали многие ученые прошлого века. В итоге этих наблюдений был накоплен огромный материал, который, однако, в связи с неодинаковой надежностью лиц, участвовавших в его сборе, имел ограниченное значение и до сих пор едва подвергся обработке; далеко не полные данные изложены в "Сообщениях комитета наблюдательных станций Германии", "Орнитологическом журнале" ("Journal fur Ornithologie") за 1875-1893 гг. и в журнале "Аквила" ("Aquila") Венгерского орнитологического центра. Бесспорно, наибольших успехов в этом отношении достиг Венгерский орнитологический институт, который в 1875-1914 гг. с помощью 120-150 подготовленных наблюдателей провел ценную работу и дал сведения по многочисленным вопросам перелетов птиц в Венгрии. Так, Шенк, ставший впоследствии руководителем этого института, составил карты возвращения различных перелетных птиц. При помощи этих карт можно проследить последовательность ежегодного расселения птиц в зависимости от климатических условий и ландшафта. Сходные карты перелетов для некоторых местностей Юго-западной Германии и для Швейцарии составлены Бретшером, уделявшим особое внимание изучению влияния климатических условий. Кук установил, что в Северной Америке изопиптезы канадской казарки приблизительно соответствуют изотерме 35°F. Этот факт он поставил в связь с улучшением условий питания. Позже Саутерн (1938) сравнил изопиптезы деревенской ласточки и пеночки-веснички с данными о распределении тепла весной (рис. 4), в то время как Сливинский (1938) ограничился только изображением изопиптез некоторых видов птиц. Эти авифенологические карты частично берут свое начало от работы Миддендорфа "Изопиптезы России", о которой мы уже упоминали выше. В настоящее время, несмотря на всякого рода затруднения, также создаются сети наблюдателей, охватывающие обширные пространства. Так, Дрост организовал такую сеть к осеннему перелету 1930 г. по всему району Северного моря и получил ценные сведения о деталях перелета на различных пунктах побережья. Осенью 1929 г. сетью наблюдателей в менее обширном, но крайне важном для перелета птиц районе Курского залива руководил Шюц. При этом удалось установить поразительное, но для данной местности весьма характерное распределение пролетных путей. В этом же направлении работали в 1933 г. и голландские наблюдатели, сумевшие получить ценные сведения о перелетах в западной части Северного моря и в его отдельных районах.

Рис. 3. Схема направлений осенних перелетов птиц в районе восточной части Северного моря. (Из ван Доббена и Маккинка, 1934.)

Конечно, не все местности в равной степени пригодны для наблюдений над перелетом птиц. В некоторых из них он еле заметен, другие же места являются прямо-таки фокусами перелета птиц, и наблюдения в этих районах обещают дать весьма ценные результаты. Эти местности обычно отличаются особым географическим расположением (горные проходы, горы, места, богатые озерами, побережья морей, русла рек). Поэтому в таких пунктах орнитологи многих стран организовали постоянные наблюдательные станции, которые впоследствии стали центрами научно-исследовательской работы по изучению перелетов птиц. Это относится, в первую очередь, к Германии, где обе орнитологические станции, Гельголанд и Росситтен, расположенные в центре пролетных путей, сыграли исключительно важную роль в изучении перелетов птиц.

Рис. 4. Изопиптезы (жирные линии) пеночки-веснички (Phylloscopus trochilus) и изотерма 9°С (пунктир) в Европе; весной совпадение этих линий почти полное. (Из Саутерна, 1938.)

Первая в Германии орнитологическая станция была основана в 1901 г. в маленьком рыбачьем поселке Росситтен на Курской косе, которая тянется слегка выпуклой дугой от Клайпеды на юг по направлению к Земландскому (Калининградскому) полуострову. Ее длина составляет 97 км, а ширина равна в среднем лишь немногим сотням метров. Тинеман оценил значение для перелета птиц этой узкой косы, расположенной между Балтийским морем и Курским заливом, и указал на необычайно благоприятные возможности этого места для наблюдений и исследований. Тогда Германское орнитологическое общество начало контролировать деятельность этой орнитологической станции (которая вначале была просто наблюдательным пунктом) и назначило Тинемана ее руководителем. В 1929 г. он был менен Хейнротом и его постоянным заместителем Шюцем.

Последний оставался в Росситтене почти до конца второй мировой войны. С 1923 г. орнитологическая станция была прикреплена к Обществу покровительства наукам императора Вильгельма (рис. 5)^*.

^* (Следует указать на коренное различие понятий "орнитологическая станция" (Vogelwarte) - научная станция по изучению перелетов птиц - и "станция по охране птиц" (Vogelschutzwarte) - учреждение по охране птиц, - которые нередко путают.)

Рис. 5. Орнитологическая станция Росситтен. Выставочный павильон и открытые сооружения

Чем объяснить значение Курской косы для перелетов птиц? Ответим на этот вопрос при помощи прилагаемой схемы. Осенью перелетные птицы из обширных территорий к востоку от Балтики (вплоть до Сибири) в большом количестве направляются к побережью, которое, начиная от Эстонии, тянется преимущественно в южном направлении. Все сухопутные птицы избегают полета над морем, в связи с чем они сперва скапливаются на берегу, а затем мигрируют на юг; в пути к ним присоединяются птицы, летящие с севера и востока. Таким образом, этот поток вскоре сильно разрастается, пока возле Клайпеды не достигает оконечности косы. Суша здесь несколько отклоняется на юго-восток, а коса проходит в юго-западном направлении, которое больше соответствует направлению перелета птиц. Поэтому птицы в основной массе покидают в этом месте берег и продолжают путь над узкой косой, причем и здесь к ним из внутренних районов Балтики примыкают стаи птиц, стремящихся к косе через вначале еще узкий залив. Коса образует своего рода мост, разделяющий водные пространства (отсюда и его народное название, "мост перелета птиц"), на котором тес нятся стаи птиц, пока они не увидят далеко на юге Земландский (Калининградский) полуостров, после чего птицы вновь рассеиваются (рис. 6).

Рис. 6. Осенний пролет птиц в районе Курского залива. (Из Шюца, 1929.) Большое скопление пролетных птиц приводит к образованию направляющих линий как на Курской косе, так и на восточном берегу этого залива

Особые географические условия в сочетании с преимуществами дюнного ландшафта с его большей частью редкой растительностью (и соответственно благоприятными возможностями для наблюдений) позволили выявить здесь такие массовые перелеты птиц, какие не удавалось наблюдать ни в одном другом пункте Европы. Вот несколько цифр для иллюстрации: в отдельные благоприятные для перелета дни число пролетающих здесь птиц достигало 500000; только за три утренних часа, с 6 до 9 час, их бы около 200000. В иные дни это были на 99% зяблики, которых на этом основании считают особенно типичными представителями массовых перелетов. В тесной связи с этим обстоятельством стоит обилие полученных орнитологической станцией Росситтен данных по многим частным вопросам изучения перелетов птиц.

Рис. 7. Наблюдательный пункт у Ульменхорст, расположенного южнее Росситтена в самом узком месте Курской косы

Совершенно иную картину мы наблюдаем, рассматривая положение и значение бывшей орнитологической станции Гельголанд (рис. 8). Она была основана в 1909 г. как отделение Государственного биологического института. За исключением времени первой мировой войны ею образцово руководил Вейгольд, пока в 1924 г. его не сменил Дрост. Станция стала известной после работ Гетке, который в течение десятилетий проводил на ней наблюдения и впервые указал в своей книге "Орнитологическая станция Гельголанд" ("Die Vogelwarte Helgoland") на значение острова для перелетов птиц. Расположенный более чем в 40 км от ближайшего берега круто поднимающийся утес из песчаника площадью всего 0,5 км² является для перелетающих через море птиц единственной возможностью для отдыха, которой особенно пользуются плохо летающие, а при туманной погоде - и другие птицы. Но особое значение для бесчисленных ночных путешественников имеют далеко видимые огни маяка, они служат одновременно и указателем пути, и магнитом, который в полной темноте магически притягивает к себе птиц, так что часто огромные массы птиц вторгаются на остров, который иногда кажется сплошь покрытым ими^*. Едва ли в каком-нибудь другом месте можно так хорошо проследить именно ночной пролет птиц, который в общем плохо поддается наблюдениям. Конечно, и другие маяки и брандеры предоставляют подобные возможности для наблюдений, так как и они привлекают многочисленных птиц, которые приближаются к ним с характерными криками, а иногда, ослепленные, влетают в яркую полосу света и нередко погибают, ударяясь о стекла или постройки, но гельголандский маяк был настолько же не сравнимым в своем влиянии, насколько невообразимо мощным был около него ночной пролет птиц.

^* (После выключения гельголандского маяка в начале второй мировой войны Дрост все же отмечал попрежнему мощный ночной перелет над островом.)

Рис. 8. Орнитологическая станция Гельголанд, Служебное помещение и квартира руководителя станции

Иногда при особых условиях погоды в восточных районах Северного моря к Гельголанду устремлялись такие массы птиц, что по сравнению с ними обычные пролеты над островом казались незначительными. Так, дни массовых пролетов отмечались в октябре 1940 г. и октябре 1942 г. в связи с похолоданием, распространившимся с севера, и плохими условиями видимости в Гельголандской бухте.

Рис. 9. Гельголанд, вид с северо-запада. Справа утес, на котором гнездятся кайры

Такого рода ограниченные во времени массовые и ночные пролеты, характерные для Гельголанда, определяли его значение как орнитологической станции, тогда как в Росситтене особую ценность представляла прежде всего регулярность перелетов. На Гельголанде не так уж редко появлялись залетные птицы из Сибири, Гренландии, Северной Америки и Средиземноморской области, что доказывает неоднородность условий перелетов в этом месте, которые в большой степени обусловливались местоположением острова и метеорологическими условиями во всем районе Северного моря (рис. 11).

Рис. 10. Орнитологическая станция Гельголанд. Участок для лова птиц

Третья германская орнитологическая станция Хидден-зее (Hiddensee), расположенная перед островом Рюген, была создана в 1936 г. Поставленные перед нею задачи были вначале преимущественно фаунистического и фенологического характера, что соответствовало местоположению станции. Первый ее руководитель, Штади, подчеркивал, однако, физиологическое направление работ, и его преемник Шильдмахер, видимо, собирается их продолжить^*.

^* (Работы по изучению физиологических сторон явления перелета птиц проводятся в настоящее время в Хиддензее проф. Шильдмахером.- Прим. ред.)

Рис. 11. Орнитологическая станция Гельголанд. Большая сеть на участке для лова птиц

В этой связи необходимо еще вкратце остановиться на возможностях определения перелетов птиц в ночное время. О наблюдениях возле маяков и о гибели около них птиц уже было сказано. Опасность для птиц еще больше увеличивается, если маяки соединены с радиостанциями, так как тонкие провода антенн, так же, как и телеграфные провода, ночью невидимы. Вследствие этого после ночного пролета около маяков часто находят много мертвых или раненых птиц. В Дании их уже в течение многих лет регистрируют и таким образом получают важные сведения о перелетах птиц (см. сообщения Хёрринга "Fuglene ved de danske Fyr"). Вейгольд предложил лампы, которые слегка освещали также верхнюю часть маяка; тем самым были предотвращены удары о них птиц, которые, будучи ослеплены прожектором, не замечали верхней части башни, Эти лампы оправдали себя и на германском побережье введены повсюду (рис. 12).

Рис. 12. Пролет птиц у Гельголандского маяка. А - Гельголандский маяк ночью. Предохранительные лампы не включены. В темные ночи перелетные птицы носятся вокруг ослепляющих лучей маяка. Многие из них ударяются при этом о башню и погибают. Б - Гельголандский маяк ночью с включенными предохранительными лампами. Ночью эти лампы горят непрерывно и освещают верхнюю часть маяка. Птицы видят ее и держатся на большом расстоянии от маяка

Во внутренних районах суши роль береговых маяков выполняют различные яркие источники света: прожекторы, дуговые лампы, сигнальные огни для самолетов, освещенные площади и дома и т. д. Хотя они и не привлекают летящих ночью птиц в такой степени, как равномерный огонь сильных ламп маяков, все же часто заставляют их лететь ниже и издавать характерные крики. Крики эти, вероятно, способствуют сплочению стаи, образуя своего рода "звуковой контакт", но возможно также, что они только выражают состояние возбуждения, которое охватывает птиц при виде внезапно появившихся огней. В результате оказывается возможным определять пролетающих птиц по голосам. До сих пор речь шла только о наблюдениях над перелетами птиц в ограниченных районах. Если же такие наблюдения проводятся по всей области распространения какого-либо вида птиц (что отнюдь не обязательно делать одновременно и для чего можно использовать различные литературные данные), то становится возможным составить монографии перелетов, содержащих сведения о пролетных путях, скорости перелета, зимовках и особенностях поведения во время перелета представителей данного вида. Лишь в последние годы для этого стали планомерно использовать фенологические наблюдения. Первыми это сделали венгерские орнитологи, затем немецкий исследователь Гейр и североамериканские ученые, а в последнее время Гроте и Штреземан.

Шагом вперед в описании перелетов в монографиях на основе фенологических наблюдений является попытка использовать при этом данные современной систематики. Она делит многие виды птиц на легко различимые географические расы, т. е. различные популяции. Если мы, например, обнаружим ясно отличимую от нашей белой трясогузки британскую расу или британскую форму клуши, или гренландскую каменку за пределами их области гнездования, то мы можем сделать вывод относительно их пролетных путей и зимовок. Так Штреземану (1927-1934) удалось установить, что часто даже близкородственные расы птиц по-разному относятся к перелету, мигрируют различными путями и зимуют далеко друг от друга, хотя никаких вынуждающих их к этому причин, казалось бы, нет. Поэтому исследования по систематике, например измерения величины и веса, определение состояния оперения, возраста и пола, также составляют часть работ по изучению перелетов птиц, а следовательно, являются задачей орнитологических станций.