Осенние певцы (Семаго Л.)

Л. Семаго, кандидат биологических наук

Зачастили настоящие осенние дожди. Одинаково сиротливо стало в белорусских сырых ельниках и позолоченных дубравах российского черноземья, мещерских лесах и левадах степных речушек. Но стоило еще неостывшему ветру согнать с неба остатки тяжелых туч и выпустить вместо них на синий простор легкие облака - вестники хорошей погоды, как вновь природа одарила нас прелестью закатов, пестротой осенних цветов, последними птичьими песнями.

Но певцов в эту пору немного - одни уже где-то в пути на зимовку, другие еще не покинули родину, но словно бы дали обет молчания до будущей весны. А те, кому никуда не улетать, воспринимают приход бабьего лета без видимого восторга, как нечто обычное. Они не считают возврат тепла поворотом времени вспять, не путают сентябрь с апрелем, потому что дни становятся все короче. Однако и среди домоседов, и среди тех, кто вот-вот оставит родные места, непременно находятся птицы, которые не могут оставаться безучастными зрителями на роскошном карнавале золотой осени. Правда, нет в их пении ни весенней громкости, ни того певческого азарта, который может довести самых заядлых "исполнителей" буквально до изнеможения. Поют они вполголоса, и даже слабый шелест кленового листопада может заглушить нежную трель. Но это самые настоящие песни, а не свист, которым скликают своих.

Варакушка Фото Э. Головановой

Тише всех поет осенью варакушка. Эта милая пересмешница, близкая родственница соловья, с прилета и до середины лета посвящает пению почти круглые сутки. Да чтобы погромче, да чтобы у всех на виду! А сейчас, прощаясь с родиной, она "мурлыкает" поутру простые мотивчики, не раскрывая клюва и спрятавшись от постороннего взгляда. Если весной, заходясь в песенном азарте, она поднимает хвостик и открывает чисто-белый испод "звезды", видный даже безлунной ночью, то осенью лишь чуть трепещут перышки на голубом, слегка подернутом легкой сединой горлышке, да едва вздрагивает двухцветный хвостик. Издалека только по этому трепетанию и можно догадаться, что птица поет. Но настолько велика у нее. тяга к пересмешничеству, что и в это еле слышное щебетание вплетает она чудные звуки и голоса: неторопливый счет пеночки-кузнечика, щеглиный разговор, перезвон синиц.

Юла у гнезда Фото Я. Пастера

И другим солистам поется только по утрам. Как таинственно, например, звучали летними ночами песни юл - лесных жаворонков над безмолвными борами! Их музыкальные переливы обладали прямо-таки колдовской силой. А сейчас юлы, собравшись вместе, лишь только проглянет солнышко в утреннем тумане, как на распевке, выводят мягкие и ласково-грустноватые коленца. Звуки эти трогают в душе уже иные струны, вызывая в ней Спокойное умиротворение. А днем в родную стаю вернется юла, которой не было на утреннем концерте. Ну а если бы была - доставила слушателю больше удовольствия и радости, нежели весь хор ее соплеменниц. Это особый талант. Такие всегда поют в одиночестве, словно не желая делиться своим мастерством и настроением даже с близкими. И песня у них полная, апрельская. И манера исполнения - весенняя. Летает птица кругами, не набирая большой высоты, и то близко, то в отдалении звучит ее мягкий напев. Когда певунья далеко, кажется, что каждое колено ее песни отделено от следующего короткой паузой, но подлетит поближе, и слышно - пауз нет, а за громким, чисто юлиным коленцем вроде синица тихонько посвистывает или щебечет какая-то другая из здешних птиц. Послушаешь певунью, прикрыв глаза, и в памяти воскреснут картины пробуждения природы: половодье, первые цветы, зеленая дымка лесов.

Пеночка-трещотка. Фото М. Штейнбаха

Есть среди лесных певцов и такие, чьи осенние песни не отличаются на слух от весенних, но по своему звучанию и ладу больше гармонируют с покоем готовящихся к зиме дубрав, нежели с майским буйством жизни. Короткая трель пеночки-веснички в посветлевшем березняке встречает грибника утром, как простенькая песенка ребенка, уверенного, что его никто не слышит. Этот несложный мотивчик терялся в лесном многоголосье в те дни, когда березы одевались свежей зеленью. А когда кроны их запестрели багрянцем и золотом, готовясь к листопаду, песенка зазвучала без помех. Правда, пробежит по вершинам деревьев ветер, сбивая листья, и смолкнет испуганно птичий голос - потускнеет обаяние приветливого утра. После этого жди не жди, и не пискнет робкая певунья. Если уж очень захочется услышать ее вновь, приходи сюда завтра.

Гнездо коноплянки в можжевельнике. Фото М. Штейнбаха

А на Украине и в степной России за любым селом, у любой станицы, на пустырях возле больших городов поют хохлатые жаворонки, или, как их еще называют, жаворонки-соседки. Им никуда не улетать, и поют они там, где родились и где зимуют из года в год. Может быть, поэтому в отличие от перелетных пеночек, варакушек и лесных их сородичей - юл жаворонки-соседки поют днем. Стоя на придорожном столбике, камне, пне, кочке или другом возвышении, свистит и щебечет хохлатый жаворонок, то повышая голос, то создавая иллюзию звуков. Будто тихонько звенит над степью сам воздух. Этой певчей птице не в тягость пережидать любое осеннее ненастье. Она и журавлей проводит, и со скворцами расстанется, и северян зимняков и чечеток встретит. Улетят многие птицы, а хохлатый жаворонок еще не раз споет нам.

Сойка. Фото Б. Нечаева

Когда же угаснут краски лесного карнавала, наступает унылое предзимье - не на чем взгляд остановить, ворон и тот без нужды не каркнет. Какие уж тут песни? Но именно в это время нет-нет да и обрадует нас переливчатая песенка реполова или коноплянки. Под ее напев может возникнуть смутная надежда на чудо: вот-вот птица расколдует мрачную стихию, раздвинутся тучи, открывая мир еще теплым солнечным лучам. И бывало такое: поднималась, редела, а потом и вовсе исчезала с пасмурного неба серая пелена. Сверкали на зеленой хвое сосен капли недавнего дождя, приоткрывался последний цветок одуванчика. Казалось, что зальется реполов от обилия солнца по-весеннему, а он, наоборот, спев свою песенку, срывался с макушки клена или тополя и улетал к своим, в стаю.

Зарянка. Фото М. Штейнбаха

У многих любителей природы, даже самых бескорыстных, есть неодолимое желание унести из осеннего леса кусочек его красоты: желтый лист, причудливый сучок, камешек. А вот осеннюю птичью песенку с собой не возьмешь, ее можно сохранить только в памяти и потеплевшей душе.