Птичий разговор

Птицы - говорливое племя. Молчать не в их обычае. Мышь или землеройка могут проскользнуть мимо человека в лесной подстилке так, что их и не услышишь. Другое дело пернатое существо. Только что мы слышали рядом с собой характерное "пинь-пинь-тарарах" большой синицы, не успели повернуть голову, как этот же голос слышен с другой, более отдаленной ветки, а то и с далеко стоящего дерева. Если у млекопитающих средство общения - обоняние и запах, то у птиц единственным средством общения является голос. Птицы обоняния почти не имеют, нет у них и пахучих желез, так что главное у них голос и соответственно слух. Весной самцы должны предупредить прилетающих позднее самок о том, что они уже на месте и что участок для гнезда найден. Они должны предупредить собратьев по виду, чтобы те не вздумали устраивать им драки за территорию. Да мало ли еще что! Биологическая функция голоса птиц обширна и еще далеко не во всем объеме нами познана.

Самое замечательное в голосе птицы - это ее способность к пению. Однако поют птицы по-разному. Есть птицы, заслужившие широкую известность в народе как хорошие певуны, а есть виды, поющие совсем плохо, кое-как. Многие виды птиц и вовсе не поют. Скрипучее пение снегиря это все же еще пение. Крик удода или кукушки, очевидно, тоже пение. Ну, а можно ли назвать пением карканье серой вороны или грача. Конечно, весной ворона кричит как-то по-иному, чем обычно, именно по-весеннему. Но все же мы не говорим, что ворона поет; говорим - каркает.

Ворона

Поют не все птицы. Ну, а все ли птицы обладают голосом, этим столь важным для них средством внутривидового общения. Подавляющее большинство, птиц erg имеет, но есть и исключения. Практически нет голоса у белого аиста. Он может только слегка шипеть, да и то редко. Безголосы киви в Новой Зеландии. Кстати говоря, они и не летают. Лишены голоса так называемые американские грифы: кондоры, гриф-индейка и другие.

Некоторые птицы могут издавать так называемые инструментальные, т. е. не связанные с голосом звуки. Так, например, аист приветствует прилетевшую на гнездо подругу частым щелканьем клюва. Щелкают клювом некоторые совы. Иногда определенные звуки производятся и в полете. И это не просто шум от крыльев, а специальные звуки, имеющие свою структурную основу. У яванской древесной утки благодаря наличию своеобразной вырезки на внутреннем опахале первого махового пера издается в полете своеобразный ясно слышимый свист. Древесные утки других видов пользуются оптическими сигналами: они имеют ясно заметное белое пятно на крыле. В отличие от них яванская утка не имеет оптических сигналов, у нее звуковой, инструментальный сигнал. Могут издавать свист в полете крыльями и некоторые наши утки, например гоголь. Ряд видов птиц может производить звуки благодаря вибрации частей оперения на лету. Особенно известен в этом отношении обыкновенный бекас. Высказывались разные мнения, как возникают его характерные блеющие звуки во время весеннего тока. Источник этих звуков искали в вибрации первостепенных маховых перьев, возникающей в тот момент, когда птица с широко раскрытыми крыльями круто бросается вниз, пикирует. По-видимому, звучащими у бекаса являются суженные боковые перья. Когда птицы в полете устремляются вниз со скоростью не менее 9 метров в секунду, далеко оттянутые в сторону рулевые и издают звуки, напоминающие блеяние.

До сих пор неясна "инструментальная музыка" выпи. Эта скрытная, малодоступная для наблюдений птица издает весной своеобразные, далеко слышимые и несколько напоминающие рев выкрики. На Украине ее так и зовут - бугай, что значит бык. Разное говорят о происхождении этих звуков. Писали, что птица опускает клюв в воду и, с силой набирая или выпуская воду, громко "ухает". Еще писали, что птица бьет своим большим клювом плашмя по воде. А кто это видел? В настоящее время установлено, что вода здесь совсем не при чем. Выпь кричит, выдыхая воздух, но при этом обычный голосовой аппарат птиц - так называемая нижняя гортань - ею почти не используется. У выпи выработался особый аппарат для брачного крика.

К категории инструментальных звуков принадлежит и барабанная дробь дятла, создаваемая частыми и сильными ударами клюва птицы по сухой вершине или ветви дерева. Каждый вид дятла "барабанит" по-своему. Это важный звуковой сигнал, позволяющий им узнавать друг друга.

"Разговор" птиц поддается расшифровке, но с трудом и пока что далеко не в полном его значении. Набор звуков, которые издают своим голосовым аппаратом птицы, исключительно велик. Так, довольно молчаливая птица южноамериканских степей - кариама (отряд журавлиных) издает до 200 разных, различаемых человеческим ухом звуков. А сколько разнообразных сочетаний может быть создано из этих отдельных звуков.

Что же касается птиц, принадлежащих к отряду воробьиных, то попытки хотя бы приблизительно подсчитать общее количество звуков, издаваемых отдельными видами, не увенчались пока успехом. Тут уже не приходится полагаться на собственный слух. Но даже и звукоанализирующие аппараты пока что не помогли. Они лишь показали, что птицы имеют исключительно широкие акустические возможности. Тем более, что они могут еще модулировать звуки, изменять их тембр, создавать разные комбинации звуков и т. д.

Какое же содержание несет в себе все это огромное и почти бесконечно разнообразное богатство звуков? Какие сигналы передаются отдельными вскриками, всей песней, отдельной ее строфой?

Установлено, что птицы издают звуковые сигналы, которые воспринимаются как предупреждающие, а также сигналы испуга, бедствия, угрозы, взлета; есть пищевые сигналы, стайные, а у птенцов и слетков сигналы выпрашивания, попрошайничества. Каждый из названных сигналов может варьироваться и соответственно этому иметь различный смысл. Определенный сигнал тревоги издает скворец, когда около гнезда или около кормящейся стаи появляется человек, совсем иначе он кричит при появлении кошки и по-другому, если появляется ястреб. Но если скворец попал в руки человека, то издает уже совсем особый сигнал, сигнал бедствия. Но и в этом случае бывают различия, в зависимости от ситуации. Одно дело, если скворец просто находится в сомкнутой ладони человека и совсем другое, если скворца держат за крылья. В этом случае в его голосе - максимум отчаяния. Домашняя курица имеет семь различных сигналов в зависимости от характера опасности.

Птица в момент опасности вовсе "не думает" о том, как бы предупредить соседей, и когда нужно взлететь - не зовет других полететь вместе. Крик скворца такой же бессознательный врожденный рефлекс на появление врага, как и последующее бегство. Однако этот крик имеет важное биологическое значение, так как другие особи, не видя непосредственно опасности, но слыша только соответствующий ей крик, тоже торопятся спастись бегством. А скворец будет кричать и в одиночестве. Его поведение можно сравнить с поведением курицы, которая пытается разгребать лапами асфальт, где посыпаны для нее зерна. Таким образом, при подаче определенного звукового сигнала одним из видов птиц другие птицы реагируют соответствующим образом. В одних случаях они испуганно взлетают, в других спешат к месту найденного корма и т. д.

Иногда человеку удается имитировать тот или иной сигнал и посмотреть, как поступают при этом птицы. Птицу можно согнать с места, просто хлопнув в ладоши и напугав ее. Но попробуйте напугайте таким образом стаю кормящихся голубей в Москве, они и внимания не обратят на этот звук. А вот специфический птичий сигнал на опасность сразу же поднимет их на крыло. Можно при помощи пищика, воспроизводящего сигналы самки рябчика, подманить к охотнику самца. Подобным же образом завлекают под сеть самцов перепела, приманивают уток. Однако большинства птичьих сигналов мы не знаем, о значении некоторых можем только догадываться.

На слух и путем наблюдения установить значение большинства сигналов просто невозможно. Наше ухо недостаточно надежный аппарат для изучения голосов птиц: ведь мы наполовину глухие существа, если судить с точки зрения птицы, конечно. Точная акустическая аппаратура помогла установить, что птицы издают нередко звуки, которые наше ухо просто не воспринимает. Например, зарянки, славки, синицы постоянно прибегают к ультразвуковым сигналам, выходящим за пределы частотного диапазона слышимости человеческого уха. Как установлено, у этих птиц ультразвуковая надставка доходит до 50 тысяч герц. Обычный патефон, приспособленный к диапазону нашего звукового мира, не приспособлен к таким частотам, поэтому, когда мы проигрываем голоса птиц, последние обычно "не узнают" свои песни, хотя нам и кажется, что все в порядке. Птицы обычно не реагируют на сигналы, переданные через магнитофон. Отсюда неудачи многих зачинателей нового дела, которые хотели наладить отпугивание птиц с полей или виноградников без того, чтобы уяснить себе сначала научные основы этого дела.

Некоторые сигналы птиц имеют межвидовое значение. Стоит сороке подать сигнал "на сову", как в возбуждение приходит почти все птичье население леса. Иногда сигналы птицы бывают понятны и млекопитающим. Но чаще птицы одного вида не реагируют на сигналы другого. Мало того, бывает, не понимают друг друга и птицы, принадлежащие одному виду, но из разных частей ареала. Здесь сказывается географическая изменчивость птиц и в голосе. По-разному поют зяблики из-под Москвы, с Южного Урала, из Греции или Швейцарии. Они и "рюмят" по-разному. Когда на полете или зимовках эти птицы встретятся друг с другом, они могут не понять друг друга. Известно, что на зимовках одни стайки скворцов реагируют на сигнал опасности, исходящий от магнитофона, а другие нет. Это объясняется тем, что стайки скворцов из разных мест и сигналы опасности, подаваемые ими, отличимы друг от друга.

Голос птиц пробовали записывать различными условными знаками, пользовались для этого также нотами. Однако это ни к чему не привело. Иногда простые крики или даже простое пение можно передать, а следовательно, и записать словами. Так, например, черноголовая овсянка поет примерно такую фразу: "чуть-чуть три рубля не выиграл". Чечевица в Сибири напевает следующее: "чувичу видел?".

В настоящее время разработаны новые способы записи пения птиц, объективно отражающие существо дела и не зависящие от субъективного восприятия. Это так называемые сонограммы. Сонограмма по своему характеру несколько напоминает кардиограмму или запись на "бесконечной ленте" температуры, давления воздуха и так далее. Воспроизвести по сонограмме пение птицы так же невозможно, как и в случае записи его нотами. Однако сонограмма дает возможность объективного анализа голоса птицы, она позволяет установить частоту производимых птицей звуков, их темп. Сопоставив сонограммы двух особей, можно проанализировать их сходство и различие. Например, оказалось, что у разных видов птиц сонограммы сигнала "на сову" очень сходны (хотя и не тождественны). Это делает понятным, почему сигнал "на сову" имеет межвидовое значение: он понятен и зяблику, и синице, и сороке. С другой стороны, сонограммы разных подвидов одного и того же вида птиц могут оказаться разными.

Бывают случаи, когда сонограммы на вид очень сходны, отличаясь только в небольшом. Но это небольшое отличие относится к той ее части, которая как раз и содержит биологически важную информацию.

Камышовка

Иногда птицы издают звуки, которые не имеют сигнального значения. Это звуки, так сказать, "для себя". Но они бывают очень и очень нужны птице. Крупный южноамериканский козодой-жиряк уверенно влетает в глубину темной пещеры и без ошибки находит там на выступе крутой стенки свое гнездо. Без ошибки это же делает и салангана. Жиряк и салангана пользуются при этом звуковой локацией. Пользуются эхолокацией совы и некоторые виды куликов. Однако локационные способности - это не привилегия одних только птиц. Локацией, в частности электролокацией, пользуются некоторые виды рыб. К звуковой локации прибегают летучие мыши, издающие в темноте серию специальных ультразвуков.

В возможности Попугая воспроизводить человеческую речь нет ни одного признака особых психических способностей или сознательности действий. Просто попугаи (впрочем, далеко не все) обладают хорошо развитой способностью к имитации (подражанию). Способность к подражанию, так называемому пересмешничеству, свойственна и многим птицам из отряда воробьиных: скворцам, сорокам, воронам и целому ряду видов мелких певчих птиц. Последние, правда, подражают не человеку, а голосам других птиц, иной раз и каким-либо другим звукам. Подражают эти птицы далеко не каждому услышанному звуку, а только некоторым, избранным. Многие "пересмешники" копируют голоса лишь строго определенных птиц, иной раз только их определенные голосовые реакции, позывы. Видимо, отдается предпочтение тем звукам, которые по своим физическим качествам оказываются более удобными для голосового аппарата пересмешника. В особенности преуспевают в пересмешничестве разные виды камышовок (рода акроцефалус) и пеночки-пересмешки. В голосе зеленой пересмешки, например, зарегистрировано около 30 различных звуков, заимствованных по крайней мере от 20 видов птиц. Это главным образом крики тревоги или звуки призывного значения и в меньшей мере - части чужих песен.

Поразительна звуковая память пересмешников. Так, ленинградский орнитолог А. С. Мальчевский держал у себя в полной изоляции от природных звуков подопытную сойку. Она молчала всю осень и зиму (семь месяцев), а весной внезапно запела голосами дроздов, гусей и кур. Очевидно, кудахтанье кур запечатлелось в мозгу птицы очень давно, еще когда она жила на воле.

Скрытая способность к звукоподражанию имеется, очевидно, у многих птиц. Так, домовый воробей, воспитанный вместе со щеглом, перенял у последнего его позывные крики различного значения. Весьма вероятно, что на пение молодой птицы оказывают влияние звуки внешней среды: птица хотя и не повторяет их полностью, но как-то вплетает в свою песню общее впечатление от этих звуков. Таким образом возникают так называемые местные диалекты у птиц.

Наконец, и у птиц, вероятно, бывает подражание необычному. Так, А. С. Мальчевский сообщает, что в начале лета 1953 года в лесу на реке Ворскле поселился зяблик, который пел как-то по-особому, заканчивая свою песню неизменно "рюмящим" позывом. Уже к середине лета этот новый вариант песни был усвоен почти всеми зябликами, которые гнездились на этом участке леса. Никто не хотел отставать.

А попугаи, как пишет известный орнитолог О. Хейнрот, занимаются подражанием главным образом "со скуки". Лишенные общения со звуками привычного для них мира, они изо дня в день слышат новые звуки, т. е. слова человека, и начинают их повторять. Возникают, конечно, и звуковые ассоциации. Услышав звук дверной ручки, попугай может закричать "войдите" и в том случае, когда человек выходит из комнаты. А в природе попугаи вообще не пересмешничают.