Глава 20. "Чаячья проблема"

Хищничество у серебристой чайки представляет интерес в нескольких отношениях. Почти все серебристые чайки едят яйца, если могут добраться до них без особого труда. Стоит яйцам открыто гнездящихся птиц, вроде чибиса, кулика-сороки или обыкновенной гаги, остаться без присмотра, как серебристая чайка, подобно вороне, немедленно их съедает. Обычно она проделывает это на месте, но иногда уносит яйцо, беря его в клюв, в отличие от вороны, которая проклевывает в скорлупе дырочку, всовывает в нее подклювье, закрывает клюв и улетает, ловко держа яйцо дырочкой вверх, чтобы не потерять ни капли драгоценного содержимого.

С таким же рвением серебристая чайка опустошает гнезда других серебристых чаек. Любое гнездо в колонии, оставшееся без охраны, будет немедленно ограблено. Даже малейшая невнимательность насиживающей птицы может дорого ей обойтись. С быстротой молнии другая чайка спикирует вниз и клюнет яйцо (как я уже описывал в главе 17).

Ограбление гнезд как местное явление

Однако обычно похищение яиц не представляет собой сколько-нибудь заметного явления в жизни колонии. В Вассенаре кулики-сороки, чибисы, кроншнепы, фазаны, куропатки и козодои гнездятся прямо в колонии серебристых чаек и благополучно насиживают свои кладки и выращивают птенцов. Отчасти это объясняется энергией, с какой эти птицы защищают свое потомство. Ее оказывается вполне достаточно, чтобы желание ограбить их гпезда, которое может появиться у чайки, тотчас пропало. Согласно сообщениям, похищение яиц в массовом масштабе и особенно поедание птенцов случаются, как правило, в колониях, которые благодаря охране слишком разрослись, например в колониях на Фризских островах, где обитают десятки тысяч птиц. Причиной такого поведения, па мой взгляд, скорее всего является перенаселенность и вытекающая из нее нехватка корма.

Работа ван Доббена по контролю над популяциями чаек

Наиболее точными данными о хищничестве серебристой чайки мы обязаны ван Доббену [28], который изучал эту форму поведения на островах Влиланд и Терсхеллинг. Его наблюдения касаются главным образом разбойничьих налетов чаек на пеганок и обыкновенных гаг. На Влиланде особенно страдают пеганки. Когда родители ведут своих птенцов от гнездовий в дюнах на илистые берега, а также пока семьи живут по этпм берегам, родители-пеганки яростно бросаются на любую появившуюся вблизи серебристую чайку. Иногда селезень, увлеченный нападением, гонится за какой-нибудь чайкой на далекое расстояние и оставляет мать-пеганку и утят без защиты. Именно в этот момент другие чайки могут напасть па семью и перетаскать по очереди всех утят, так как мать-пеганка - птица довольно робкая. Правда, утята стремительно ныряют и довольно далеко плывут под водой, но это все равно не спасает их: они рассеиваются и уже не могут рассчитывать на защиту родителей. Серебристые чайки просто парят над тем местом, где нырнули утята, и хватают их в тот момент, когда они собираются выпырнуть. Но и тогда мать все еще может броситься в последнее отчаянное нападение на хищницу и заставить ее выронить жертву. Однако утенка это не спасет, потому что он будет схвачен, когда вынырнет в следующий раз.

Обыкновенные гаги защищаются более эффективно. Стоит чайке появиться поблизости, как птенцы прячутся под матерью, и та с такой яростью и энергией отбивает атаки хищника, что у него пропадает всякий интерес к охоте. Опасность возникает, когда птенцы отплывают от матери настолько далеко, что не успевают вовремя к ней вернуться. В целом гаги способны выжить даже на Фризских островах, во всяком случае на Текселе, Влиланде и Терсхеллинге их численность быстро увеличивается.

Кроме этих уток, от серебристых чаек тяжело страдают и многие другие виды, гнездящиеся на открытых плоских равнинах. Обыкновенные крачки на Влиланде практически исчезли. Шилоклювки, морские зуйки и галстучники понесли значительный ущерб. Для того чтобы регулировать численность чаек и помешать их дальнейшему разбою, мы прежде всего должны узнать, почему она возрастает с такой быстротой, а кроме того, установить, как можно сократить этот рост.

Рис. 24. Пеганка нападает на чайку, схватившую ее птенца

Он, несомненно, объясняется отсутствием хищников. Вероятно, одним из естественных врагов серебристой чайки была лисица. Когда благодаря человеку численность лисиц сократилась, люди сами занялись сбором яиц, регулируя таким образом рост чаячьих популяций. По правде говоря, делали они это куда обстоятельнее лисиц, и во многих местностях чайки чуть было не исчезли совсем. Но с введением охраны колоний ущерб, наносимый человеком, снизился почти до нуля, и численность чаек начала стремительно увеличиваться. Когда опасность такого увеличения стала явной, многие колонии уже были сильно перенаселены. Увеличение численности ускорилось и стало еще более очевидным, после того как птенцы последних трех сезонов достигли половой зрелости и поселились на гнездовьях. Вот почему попытки управлять численностью чаек с помощью изъятия яиц и отстрела в первые годы не дали заметных результатов.

Ван Доббен испробовал различные методы регулирования. Он обнаружил, что в результате изъятия яиц чайки расселяются по гораздо большей площади и это очень затрудняет массовое изъятие вторых кладок. Отстрел, если только не проводить его систематически, также оказывался бесплодным. Прокалывание дырочек в яйцах имело то преимущество, что птицы не покидали гнезда немедленно. Но примерно через педелю они его все-таки покидали или же дырочка затягивалась и птенец благополучно вылуплялся. Наилучшим методом оказалось взбалтывание яиц через несколько дней после начала насиживания. Зародыш гибнет, но чайки продолжают насиживание на одну-две недели дольше нормального четырехнедельного периода. После этого они уже вторично не откладывают яиц.

Объединив результаты всех этих попыток, ван Доббен разработал метод контроля, который представляется мне очень удачным. На части колонии (будущая уменьшенная колония) все яйца взбалтываются, а вне этого участка изымаются. Одни чайки отложат новые яйца на прежнем месте, другие переберутся оттуда на центральный участок, где с точки зрения чаек яйца остались целы. Это проделывается с тем, чтобы отпугнуть чаек, гнездящихся на периферии, и сконцентрировать их на центральном участке. А там можно продолжать взбалтывание, пока численность колонии не будет доведена до желательного уровня. На острове Терсхеллинг, где серебристые чайки гнездятся на участке длиной 6,5 и шириной примерно 0,8 километра, под охраной находится небольшая центральная часть, где яйца постоянно взбалтываются. В остальной части колонии местным жителям разрешено собирать яйца. Поскольку яйца серебристой чайки - отличная еда, а собирать их среди дня в мае или июне - одно удовольствие, так же как варить или жарить на маленьком костре у воды ц (что еще вкуснее) растирать сырыми с сахаром и коньяком, то сбором яиц с удовольствием занимается целая армия помощников, которые не только не требуют платы, но и сами рады заплатить гульден-другой, лишь бы им разрешили принять участие в регулировании роста чаячьей популяции. Еще об одном успешном методе, применявшемся в Соединенных Штатах Америки, сообщает Гросс [46]. Этот метод основан на том же принципе, что и метод ван Доббена; зародыш убивается так, чтобы чайка не покидала гнезда. Вместо того чтобы взбалтывать яйца, американцы опрыскивали их маслянистой эмульсией, смешанной с формалином. Это обеспечивало гибель 95% зародышей,

Рис. 25. Гага, защищающая выводок от нападения серебристой чайки

Традиции чаек

Однако, несмотря на все эти приемы, остается неразрешенной одна трудность, очень интересная с точки зрения этолога. Дело в том, что массовое поедание яиц и птенцов, раз начавшись, продолжается и после того, как численность популяции снизится до более скромного уровня. Я думаю, это объясняется своего рода традицией: молодые чайки каким-то образом научаются этому у взрослых.

В 1948-1949 годах я несколько недель наблюдал колонию чаек на Терсхеллинге. И хотя никаких признаков голодания не отмечалось, чайки там нередко таскали яйца и особенно птенцов в собственной колонии. Как правило занимались этим молодые птицы трехлетнего возраста(их второстепенные маховые перья были в бурых крапинах, белые пятна на кончиках крыльев отсутствовали, а на хвостах обычно имелась бурая полоса, но головы у них были белыми, как у взрослых). Эти чайки постоянно бродили по колонии. В начале сезона они подъедали остатки корма, которым самцы угощали своих самок. Я наблюдал за несколькими такими чайками из своего укрытия и обнаружил, что они точио знают, где именно самцы кормят своих подруг, и систематически обходят эти места. Позднее они начали собираться вокруг гнезд, где только-только появились птенцы. И тут происходила чрезвычайно интересная вещь: родители немедленно реагировали на присутствие этих мусорщиков, вытягивая шеи.

Самец, если он был дома, подходил к ним, приняв вертикальную угрожающую позу. Однако молодые чайки вели себя несколько необычно. Они не принимали позу покорности, какую приняли бы очень молодые птицы. Они не улетали. Но и не угрожали в ответ, как поступил бы взрослый владелец территории. Они только вытягивали шен, отступали на несколько шагов, когда угрожающий хозяин оказывался совсем рядом, и обходили его, направляясь в сторону гнезда. Самец снова занимал позицию между гнездом и чужаком, но в нападение не переходил. Было очевидно, что он просто не может напасть, потому что чужак не провоцирует нападения. Бегство или враждебное поведение немедленно стимулировало бы нападение, однако этому постепенному, но неукоснительному приближению защитник ничего противопоставить не мог. У серебристой чайки нет соответствующей защитной реакции. Таким образом чужак подбирался к гнезду на несколько метров и оставался там спокойно стоять, часто полностью втянув шею и не навлекая на себя ничего, кроме вялых угроз. Всякий раз, когда из-под тела родителя показывался птенец, чужак проявлял к нему большой интерес, и мы неоднократно видели, как он стремительно бросался к гнезду и, несмотря на отчаянные попытки родителей остановить его, выхватывал из-под пих птенца и улетал с ним.

В вассенарской колонии, которая до сих пор никогда не включала более пятисот пар, я ничего подобного не видел. Но на Терсхеллинге это было постоянным явлением, и когда мы снимали фильм об одном гнезде, нам приходилось каждый день снабжать родителей новыми птенцами, потому что наутро из двух-трех птенцов оставался только один, а то и ни одного. По-видимому, похищение происходило рано утром. И промежуток был настолько мал, что осиротевшие родители охотно принимали новых птенцов, если те были примерно одного возраста с погибшими. Так было все те несколько дней, пока мы вели киносъемку. Как долго могло бы это продолжаться, мы не стали специально проверять.